Памятник немецким пленным

Сегодня они обнимаются, как старые друзья. Спрашивают об общих знакомых, интересуются здоровьем. Но в 45-ом эти ветераны были по разные линии фронта. Филипп Дёрр, воевал на стороне фашистких войск, попал в плен, работал во Владимире. А Николай Матвеевич и сегодня рассказывает о том, как сражался с немцами. Но на своего противника зла не держит.

Николай Щелконогов, ветеран Великой Отечественной войны: “Ну оболванили вот сейчас на Украине людей, оболванили также и немцев. Что им война-то вот простым людям? Она тоже ведь не нужна война. Я вам скажу, встретил трех мужиков, они воевали в Бобруйске. И когда я сказал “Бобруйск”, они упали на землю и начали на голове волосы драть, потому что страх они помнят до сих пор”.

Кроме Филиппа Дёрра во Владимире проживали 2 тысячи военнопленных. С 43 по 49 годы они строили здесь дома и дороги. Вот эти корпуса тракторного завода построены тоже их руками. Жили военнопленные здесь же, на территории завода, в одноэтажных бараках.

Римма Калёнова, ветеран труда тракторного завода: “Очень нам нравилось молодым, как они облагораживали вокруг этого здания землю. Они сразу рассадили цветы, все это здание одноэтажное, низенькое, благоухало”.

Теперь о труде военнопленных будет напоминать вот эта гранитная плита. Открыть памятник соотечественникам во Владимир приехала целая немецкая делегация. Именно немцам принадлежит идея открыть такой памятник. Мэры Йены и Эрлангена уверены, по обе линии фронта хватало трагедий. И то, что теперь во Владимире помнят и о простых немецких солдатах, их радует. У себя дома к советским памятникам они тоже относятся с трепетом.

Флориан Яник, мэр Эрлангена: “Это большой жест, большой символ взаимопонимания жителей, благодаря которому стало возможно такое открытие. Это особо важно, когда спутся 70 лет после войны вспоминается и беда и горе бывших немецких солдат-военнопленных. Мы очень благодарны такой возможности”.

Сергей Сахаров, глава г. Владимира: “Я вырос в семье тракторостроителей, разговоры о заводе, это основное времяпрепровождение за обеденным столом. Естественно, о военнопленных солдатах немецких мне рассказывала бабушка. Их, действительно, жалели. Их, действительно, прощали быстрее, чем это можно простить для истерзанного женского измученного сердца”.

За время войны через Владимир прошло около 30-ти тысяч военнопленных, умерли всего 2 сотни – и не потому что русские были к ним жестоки. А от истощения, болезней или недостатка лекарств. Пленных и, правда, жалели. Делились продуктами и даже деньги давали.

Виталий Гуринович, историк – краевед: “Ближе к концу войны, ну, во-первых, немцы зарабатывали деньги. Во-вторых, они могли их отоваривать, привозили товары , они могли их приобретать, в том числе, немножко выпить и посидеть. Но в воспоминаниях вот немец, он пишет, что русские женщины работали наравне с нами, да еще и подгоняли: “Давай-давай, нечего отлынивать”.