Процесс икономии

Государство готовится передать церкви все ее движимое и недвижимое имущество. Законопроект только в разработке,а процесс уже пошел. В Москве, например, из церковных помещений пришлось выехать многим школам и музеям. Но РПЦ претендует на тысячи таких зданий по всей стране. Кроме этого, в собственность церкви должно отойти порядка двух миллионов гектаров монастырских земель. По сути в России появится еще один крупный собственник, стоимость активов которого будет сравнима с такими монополистами как “РЖД” и “Газпром”. Зачем государству это нужно?

отец Иннокентий, пресс-секретарь Владимиро-Суздальской епархии: “Церковь никогда не была монополистом. Если говорить о том, о тех задачах, которые сейчас ставятся в церкви, о том, вчера Патриарх сказал… Он сказал, что в церкви нет абсолютно никаких корпоративных и цеховых интересов. Если она что-то и делает, она делает для народа”.

Андрей ТИХОНОВ, профессор кафедры Владимирского филиала РАГС: “Вот есть иконы 17 века, это общегосударственная ценность, а не только церковная, потому что здесь они должны принадлежать государству, и люди должны иметь возможность их смотреть, видеть, потому что это достояние страны”.

Опыт показывает: священнослужители не всегда внимательны к многовековым иконописным шедеврам. Пример – история с Боголюбской иконой богоматери. В Княгинином монастыре за ней недосмотрели – реликвия покрылась плесенью и стала осыпаться. Реставраторы теперь хватаются за голову, как спасти народное достояние. Сможет ли церковь должным образом хранить такие ценности, хватит ли у нее средств и есть ли специалисты?

Евгений АРИНИН, зав. кафедрой философии и религиоведения ВлГУ: “Я считаю, что как сейчас, в том положении, в котором сегодня церковь находится, когда она не обладает ни специалистами, ни финансами для того, чтоб это делать. И речь-то ведь заходит, что это будет делать государство. Оно все равно будет поддерживать церковь для специальных проектов церковной деятельности. Это, на мой взгляд, преждевременно”.

Татьяна ТИМОФЕЕВА, научный сотрудник Владимиро-Суздальского музея-заповедника: “В церкви нет таких людей, пока что, чтобы заниматься тем, что лежит на плечах у музея. Ну это безумно тяжело. Для нас это прямая обязанность, а у церкви не это главное. Вот сколько я помню себя в музее, в Успенском соборе все время хотелось помыть тряпкой Рублева и постоянно мне Полина Васильевна была старостой в 80-е годы, говорила, хорошо бы это все заново прописать”.

отец Иннокентий, пресс-секретарь Владимиро-Суздальской епархии: “Они имеют огромную ценность как святыни, и поэтому нам хотелось бы, чтобы иконы хранились в действующем храме. Но для этого должен быть создан температурно-влажностный режим. И эта вещь ни в коем случае не должна переходить в собственность церкви. Она должна принадлежать государству, как белокаменные храмы. Естественно, для этого должны быть выделены государством средства. Какие у церкви средства, я не понимаю”.

Для музейщиков икона – ценность, которой они просто обязаны продлевать жизнь, для храма – это предмет культа. Поэтому срок хранения реликвий в церквях и музейных фондах разный. В музеях иконы хранятся веками. Средний срок жизни их в церкви – 100-150 лет. Дальше святыни предают священному обряду – сожжению. Так в церкви утилизируют ветхую утварь. И на месте старых икон появляются новые. Так нужны ли священнослужителям музейные реликвии? Может, для совершения обрядов достаточно изготовить копии?

Сергей МАЛЬЯНОВ, зам. главного редактора газеты “Владимирские ведомости”: “Хорошая, кстати, мысль вместо подлинников отправлять в церковь списки, а сам подлинник будет хранится при оптимальной температуре и за ними будут следить специалисты. Хорошая мысль, да, я думаю, что и в церкви немногие будут против. Немногие. В церкви достаточно много людей образованных, современных, вот, например, наш патриарх показывает пример современного человека”.

отец Иннокентий, пресс-секретарь Владимиро-Суздальской епархии: “Такие иконы, как икона Божья матерь и Троица Рублева, имеют свое мистическое значение, намоленность. Это святыня, которая сохранила свою энергию молитв. Безусловно, если предоставляется возможность иметь эту икону в пространстве храма, то хорошо бы, чтобы это осуществлялось”.

Татьяна ТИМОФЕЕВА, научный сотрудник Владимиро-Суздальского музея-заповедника: “Для богослужений неважно, какого времени икона, важен образ, который на ней изображен, и степеней святости нет. С одинаковым успехом Бог будет помогать благочестивому человеку, который молится и на ту, и на другую икону”.

Как ни странно, но даже сами священнослужители с трудом представляют, во что им выльется идея с возвращением собственности. Пока же в Патриархии говорят лишь о передаче разрушенных храмов. И заявляют, что ни о каких музейных фондах или сотнях гектаров монастырских земель даже не помышляют. Но и с этой частью возвращенной собственности церковь самостоятельно не справится и все равно будет рассчитывать на помощь государства.

https://youtu.be/